Не придуман еще мой мир... :: Статьи :: Новая Азбука

Когда я согласилась написать свои впечатления от альбомов группы "Пикник", мне и в голову придти не могло, что задача окажется настолько трудной. Считая себя пикниковцем с большим стажем любви к группе, я достаточно длительное время не слушала многие старые вещи, они существовали в моей памяти, я спокойно любила эти воспоминания, не подозревая, сколь значительно подменяла песни своими впечатлениями о них. И вот переслушивая альбомы, желая освежить впечатления, я заметила необычайно странную вещь - я слушала заново, каждая строчка, каждая нота, все складывалось для меня в совершенно новую картину. Я бегала по квартире, во все горло подпевая Шклярскому, даже на тех песнях, которые отродясь не числила в самых любимых. И довольно сильным потрясением было осознание того факта, что я веду себя как обыкновенная фанатка, не задумываясь о смысле песен обожаемого кумира, а воспринимаю их каким-то звериным чутьем, позволяющим найти, но не объяснить, что же такое я нашла. Поэтому предлагаю вашему вниманию не статью, а записки потрясенного слушателя, вспомнившего, как это здорово, любить, не объясняя себе, за что же любишь.
И оговорюсь сразу - каждый альбом неповторим и необычен, лично для меня они не делятся на удачные и не очень, просто для каждого периода времени, для каждого настроения находится своя музыка, ибо я воспринимаю альбомы как единое целое и, на мой взгляд, каждый альбом отвечает потребностям души в определенный момент.
А наиболее полно раскрыть свои впечатления мне помогли древние китайские поэты, чье творчество мне показалось очень созвучным затронутой теме.

Миры и образы Эдмунда Шклярского

1. Мир первый. Очень интересно. "Дым"

Гремят барабаны, и флейты поют,
Пусть радости нашей не будет конца.
Немало есть доброго в доме вина,
Чтоб, вместе собравшись на этом пиру,
Весельем наполнили гости сердца.
"Ши Цзин"

Альбом похож на дверь. Дверь в стене. Если ты войдешь в нее, на тебя обрушится ночь. Манящая, таинственная, загадочная, населенная чудесными существами. Ночь-игра, ночь-приключение. Приключении скорее духа, нежели тела, достаточно отстраненные, именно эта отстраненность станет впоследствии фирменным знаком пикниковских песен, именно она так нехарактерна для альбома группы Ленинградского рок-клуба. Отдельный вопрос - насколько больше нужно иметь смелости, чтобы плыть против всех течений - и официального и неформального. Пара социально-размышлительных песен, данных скорее для количества и вследствие политики внутри группы, но уж никак не для целостности альбома. Выбор очевиден - борец уступает место художнику. А наше приключение продолжается "Хороводом", отсылающим нас к средневековым карнавальным мотивам, но, в то же время, очень современным, за которым следует разудалый и хмельной "Вечер".
Наверно самый привлекательный момент, обозначенный уже в дебютном альбоме, то, что делает творчество "Пикника" таким неповторимым и притягательным - это возможность восприятия альбома как способ самопознания, автор не навязывает жесткую трактовку текста песен, дает возможность для возникновения ряда свободных ассоциаций. На мой взгляд, автора увлекла идея создания современной городской мифологии, отношение к городу, как к самостоятельному персонажу, отвергающему или привлекающему героя. Альбом делает смелую заявку на романтизм, театрализацию, философию. Песни не кричат о социальных пороках, не зовут на баррикады, а предлагают подумать и помечтать. И даже за одну только возможность мечты альбом заслуживает высочайшей оценки.
Говоря об этом, и последующих альбомах, нельзя уйти от магической трактовки. И если "Дым" - это робкий первый шаг в избранном направлении, то "Танец Волка" пожалуй, можно рассматривать как инициацию жителя другого мира.

Узорная паутина дверную резьбу покрыла,
Опять погружаюсь в думы о том, что когда-то было,
О том, что когда-то было и что не случится вновь,
А парочки шепчут повсюду про верность свою, да любовь.
Сяо Янь

2. Мир второй. Что ты там ищешь так долго? "Танец Волка"

Альбом похож на старую книгу. Сборник историй, порой страшных, порой наивных. Особенная атмосфера и необычное название, отсылающее к рассказам про оборотней и прочую нечисть, изящный намек на некую инфернальность происходящего. Интересный эксперимент с выдуманным языком. Очень строгий и очень молодой альбом. Более мелодичный, более средневековый, полностью лишенный налета социальности. В отличие от первого, уже воспринимается как единое целое. Самый загадочный и мрачный, пропитанный особой, "пикниковской" атмосферой, не отпускающей слушателя до последнего аккорда. Это начало смелых экспериментов, здесь и необычный язык, необычные темы, необычная манера разговора со слушателями. Здесь "Я" не инфантильно, а "Мы" не подавляет. Альбом звучит очень по-европейски, в лучшем значении этого слова. Но "Запад есть Запад, Восток есть Восток". Обратимся теперь к восточной теме в творчестве группы "Пикник".

Северный ветер задул ледяной,
Снег нависает густой пеленой.
Если мне веришь и любишь меня,
Руку мне дай, и поедем со мной.
"Ши Цзин"

3. Мир третий. Мы придумали ветер и себе имена. "Иероглиф"

Альбом похож на тропинку, неожиданно выводящую на поляну.
Знаковый альбом, почти целиком состоящий из хитов, и по сей день занимающих большое место в репертуаре группы. Программные песни, на долгие годы вперед определившие путь "Пикника". Сочетание сиюминутного и вечного, раздумий и зарисовок. Основная идея - сделать сердце беспристрастным, сохранять покой, стремясь тем самым к совершенству.
Пройден небольшой этап и подведены промежуточные итоги. А что же дальше? Ответ в "Родом Ниоткуда".

А еще поговорим о мудреце с горы Хуаинь,
О том, кто в горы вернулся, ведая, как стать бессмертным.
Он познал сокровенное науки искусство,
И постиг то, что безмолвно и не выразишь словом.
Сумел приготовить киноварное снадобье
И стал невидим.
Цзян Янь

4. Мир четвертый. Стоя на этой лестнице. "Родом ниоткуда"

Альбом похож на яркий цветок. Ключевые слова первой песни для меня - "Я танцую не в такт, я все сделал не так, не жалея о том". Представляется дождливый день, когда капли барабанят по стеклу, а ты смотришь на мокрые улицы и вспоминаешь. Музыкальная головоломка "Интересно", напоминающая изящную китайскую безделушку, довольно сложная по форме "Это Он", образ дерева ("Все остальное - дым"), чем-то перекликающийся с Мировым Древом. Но, в тоже время, по существующему поверью, дерево может оказаться преображенным телом ведьмы или колдуна. "Стоя на этой лестнице", где особенно великолепна гитара ЭМШ. Призрачность и неопределенность происходящего, придающие жизни настоящий вкус. Недосказанность и недочувствованность, стремление избежать названия вещи ее истинным именем, прогулка по тонкой грани между здесь и там.
"Родом Ниоткуда" - очень знаковое название для альбома. Уже не первый - дебютный, не второй - экспериментальный, не третий - программный. Сильный, уверенный, отточенный фирменный стиль. Тема человека со стороны, наблюдателя, бесстрастно фиксирующего события, происходящие вокруг, получила здесь, на мой взгляд, наиболее полное развитие. Созерцание важнее, чем получение конкретного результата, а предметом раздумий становится внутренний мир человека, происходит некоторое отторжение реальности. Журавль в небе интересен, а синица в руках совершенно непритягательна. Впервые уверенно заявляет о себе особенная "пикниковская" лирика, сдержанная и страстная.

Почему в этом мире всем равными быть не дано?
Цао Пи

5. Мир пятый. Настоящие дни. "Харакири"

Альбом похож на монету. Две части - орел и решка. Его можно условно поделить на две половины - ритмичные и немного пугающие "Настоящие Дни", "Мы, как трепетные птицы" и "Пущенная стрела" как будто противостоят заклинаниям остальных.
Жесткий, жестокий. Эмоции вроде бы понятны, но нет возможности приблизиться к автору, заглянуть в глаза. Это декларация, даваемая без размышлений, все сформулировано предельно четко и ясно. "Выстрел в висок" - чудовищная метафора полной, настоящей жизни. "Дивный сон еще нам снится, да развеется к утру" - еще одно пугающее столкновение с реальностью, или же приход нового сна, более страшного. И как неожиданный подарок - "Там, на самом на краю земли", волшебная и мечтательная.
И Река - граница между мирами, нашедшая отражение сразу в двух песнях.
Но "маятник качнется" и за альбомом "жестким" обязательно должен последовать альбом "мягкий". "Немного Огня".

Ах, если бы в час полуденный мне стать
твоей тенью,
Чтобы ограждать тебя во всем, идти тебе вослед
На запад ли - неважно - на восток!
Тао Юань-Мин

6. Великан тебя заметит. "Немного Огня"

Огонь - это тепло и защита, но также разрушение и боль. Альбом красив той завораживающе-таинственно красотой, которая манит нас ко всему непознанному, стоящему на грани. Заглавная песня, отрешенная, но в то же время наивная просьба, это и совет, и крик о помощи, который дано будет услышать только тем, кто слышит. Затем медитативно-заклинательное "Твое сердце должно быть моим", которое переходит в мощнейший гимн "За невинно убиенных". Многие видят в нем христианские мотивы, но вряд ли так уж важно, что именно стало для автора толчком к написанию данной песни. Для меня самое главное в музыке "Пикника" - возможность дать собственное объяснение для каждой строчки, увидеть свою тропинку в неведомое, а вовсе не проассоциировать с привычным конкретным произведением и занести результаты в каталог. Сам альбом для меня скорее связан с язычеством. Хотя даже нет, не так. Это поиск. Поиск веры, поиск ответа на вечные вопросы. И эти ответы ищутся последовательно в языческом культе, в христианской доктрине, в любимом человеке, в восточной философии, в себе самом. Наверно каждому знакомом это чувство, ведь все мы ищем те же самые ответы, проходя различный путь, причем, слишком мало внимая мы обращаем на красоту пути, желая поскорей добиться неведомого нам результата. А возможно ли получить результат, не насладясь сполна процессом? В чем он - ответ, способе ли человеческий разум воспринять его? Или же, выбирая один единственный из множества возможных, мы отрезаем какую-то частичку собственной души, и сами для ограничиваем возможность познания нового, загоняем душу в клетку из догм положений. Если истинный путь - это свобода и отказ от выбора?
Альбом похож на алтарь неведомому богу.
Здесь впервые возникает тема зеркала - "А чудеса далеки, за зеркальным окном". Если "стучаться в прозрачные двери" - это всего лишь стекло, призрачная, но нерушимая граница, то образ зеркала гораздо сложнее, это отражение, дающее возможность самопознания, указание на то, что истинные чудеса скрыты в глубине человеческой души, а окружающий мир - это всего лишь ее бледная копия.
Сильный, яркий, решительный и харизматичный альбом. Невероятной красоты музыкальные темы, стремящийся в небо орган Средневековья, китайские барабаны, пронзительная христианская молитва, языческое обращение к огню, как к создателю всего сущего, смешение времен и стилей. Апофеоз - "Опустевший совсем" - инструментальная композиция, подводящая итог нашего путешествия в поисках веры. Путешествия, придуманного гениальным автором, ибо мало кому под силу провести за собой сквозь миры и восприятия, и, отказывая в ответе, все-таки дать его.
Это только огонь.

Западных гор высоту невозможно измерить,
Ввысь уходящим вершинам не видно конца.
Там, наверху, ни в еде, ни в питье не нуждаясь,
Скрытно живут два обретших бессмертье юнца.
Цао Пи

7. Мир седьмой. Пленники странной игры. "Жень-Шень"

Альбом похож на чудесное украшение. Изящный, гипнотический, захватывающе красивый. Содержащий в себе, как в ларчике, ряд очень важных образов. Образ Огня широко распространен в различных религиозных текстах. Огонь - первоэлемент Вселенной, во многих религиозных системах выступает как очищающий. В христианстве огонь символизирует нравственную чистоту, свет разума обретает символ горящей свечи. "И ангелы, голыми пятками танцующие на свечах" - очень нежный и трогательный образ. И, в тоже время, самый шаманский из всех альбомов, чему способствуют барабаны и неспешный ритм большинства песен. Начинается с описания очередного загадочного мира в "Немом кино", подозрительно похожего на окружающую реальность и продолжается песней-заклинанием "Скользить по земле" и африканскими барабанами "Под звездою под одной". И самое странное ощущение у меня от песни "Упругие их имена" - не могу отделаться от мысли, что это - положенный на музыку пролог к "Властелину Колец" Толкина, а сурги и лурги - это те самые лапитупы, струсы и беляки. И возможно, что ЭМШ, как когда-то профессору Толкину, захотелось написать - "Далеко-далеко была гора, а на склоне этой горы жили-были … сурги и лурги".
Альбом завершается моими любимейшими "Смутными днями", о которых не скажу ничего, и "Песней без слов", отсылающей нас к столь любимым Шклярским восточным текстам.

Шесть драконов - мне кони,
А ветер - моя колесница.
Ну так в путь - за пределы Великих пучин!
Проносясь над далекими царствами птицей,
Через кручи летя неприступных вершин.
Цао Цао

8. Мир восьмой. А вам откуда знать, хочу ли я уцелеть? "Стекло"

Альбом похож на Записную книжку. Снова состоит из двух сильно отличающихся друг от друга частей, и ремикса старой песни, не совсем, на мой взгляд, вписывающейся в концепцию альбома, а добавленной туда только на радость поклонникам.
Очень интересен "Еще один дождь". Лирические, на первый взгляд, ноты могут обернуться отсылкой к мифам творения. Воды существовали прежде других стихий, это символ потенциальной возможности, который предшествует всему. Они предполагают как смерть (во время Потопа), так и возрождение к новой жизни. Таким образом, погружение в воду ("Дождь обнимет прозрачной рукой") может символизировать смерть прежнего и сотворение нового человека. Двойственность, столь характерная для стихов Шклярского (заявленная еще в "Романсе").
"Глаза очерчены углем" - еще один тому пример. Невероятно нежная и лиричная песня в то же время выступает носителем глубочайших символов. "Змея железных обручей" - прямая отсылка, зацепка для дальнейшего поиска. Образ змеи тесно связан с образами круга и кольца, и таким образом, это бесконечный замкнутый цикл. И в то же время - это мироздание в целом, которое также можно уподобить кругу. Еще одна образа змеи - это ее тождественность с драконом. И если восточный дракон-хозяин вод - образ мудрый и доброжелательный, то западные его аналог превратился в символ зла и лицемерия. А в скандинавской и шумерской мифологиях змеи обитают в корнях мировых деревьев, соединяющих между собой миры. Но нельзя забывать, что змея - это символ женского начала. Не могу отделаться от ощущения, что автора изначально воспринимает женщину как чужеродное, загадочное существо, стоящее гораздо ближе к вампирам и оборотням, нежели к человеку. Оно может быть объектом поклонения или причиной страданий, но не равноценным партнером по контакту.
Маргинальная, притягательная "Шарманка", заметно выделяющаяся из общего ряда, поворачивающая талант Шклярского неведомой доселе стороной к слушателю. Непривычно лихие ноты, такое ощущение, что менестрель сменил лютню на острый клинок. Здесь нет места раздумьям. Мы летим по волнам мелодии не останавливаясь и не отвлекаясь. Тотемный, заклинательный "Навуходоносор", светлое и ясное "Предчувствие", и завершается альбом медитативным "С высоты некуда упасть".
Самый неровный и, на мой взгляд, негармоничный альбом, притягательный именно этой негармоничностью, а заодно и хорошая проверка на прочность для слушателя, которому после стопроцентных хитов предлагается выдержать довольно серьезные экспериментальные работы. И воплощенный диссонанс - ностальгический "Диск-жокей", с азартом и юмором исполненный повзрослевшим и помудревшим автором.

Меж Землею и Небом ценнее всего человек.
Цао Цао

9. Мир девятый. Через десять тысяч лет. "Египтянин"

Альбом похож на соленый ветер с моря. Самый гармоничный, радостный, манящий, светлый.
После прослушивания остается ощущение бесконечности. Но бесконечность невозможно понять и осмыслить, о ней невозможно размышлять. Можно только вообразить себе дорогу, предстоящий путь в неизведанное. А сам альбом - как амулет, для наделения носителя определенными качествами, и для защиты от злых духов в пути.
Тягучий, задумчивый, сомнамбулический. Слушатель загипнотизирован, подобно кобре факира. Пограничье между здесь и там. Лакомо и ломко.
И опять-таки, альбом, следующий за "Египтянином", очень сильно контрастирует с ним.

Вечерние сумерки, я о любимом тоскую,
Нет силы сдержаться, на коже ожоги от слез.
Мне ветер весенний по-прежнему сердце волнует,
Вам иней осенний ложится на пряди волос.
У Цзюнь

10. Мир десятый. А может быть и нет… "Чужой"

Альбом похож на цветок, засушенный в альбоме.
Ряд необычайно интересных образов. В "А может быть, и не было меня", где "кровь, как речка между камней сама бежит" мне сразу вспоминается сравнение, данное Конфуцием, где он поток реки уподобляет жизни. Образ воды всегда давал восточным философам толчок к раздумьям о скоротечности человеческой жизни, о гармонии и совершенстве природы, о ценности внутреннего благородства. По выражению Лао-Цзы, вода ближе всего к "Пути". Качаются на весах песен вопросы и ответы.
Для альбома характерна суровая красота, чувство одиночества. Горький и сухой, как выжженная земля. Страшная, ритмичная "Лихорадка", "Дикие игры" - очередная картинка нелюбимого города. Не могу отделаться от мысли, что в песне описан мертвый город, и злой ветер пустыни гонит перекати-поле мимо разрушенных зданий. Наивные и трогательный "Герой", алхимическая "Нигредо" - процесс творения, единство и борьба противоположностей, сомнамбулическая "А может быть и нет…". Светлая "Осень", чей-то мирок "Здесь под желтым солнцем ламп", даосский "Бум", обманчиво простой и выбивающийся из общего ряда "Рубль", и финальный аккорд - "Апокалипс". Кажется, что время тянется бесконечно, и лишь капли воды из серебряного сосуда медленно падают в прозрачный ручей.

Дальше носа не видит глупец,
Мудрый зрит и на тысячу лет.
Свет и тьма - невозможны одно без другого…
Только как это выразить словом?
Цао Пи

11. Мир одиннадцатый. В дальнюю даль. "Говорит и Показывает"

Альбом похож на средневекового алхимика. Собрание различных ингредиентов, дающее удивительный результат. Библейские символы соседствуют со средневековым антуражем, но не забыты и славянские мотивы. "Золотое колесо", в качестве заговора, как обращение к одной из стихий напоминает о связи различных культур. Альбом сильный и яркий, даже сложные темы предложены уверенно и просто. Время примерять маски, время игры всерьез. Этот альбом наиболее близок к карнавальной эстетике. Самый первый образ - Квазимодо - перекликается в моем представлении с Шутом - королем карнавала, чье ритуальное убийство являлось кульминацией праздника, кощунственно пародируя христианскую традицию, но также восходит к языческим ритуалам и призвано уберечь оставшихся в живых. "Говорит и Показывает" - песня-ожидание, первый шаг в неизведанное. "Не придуман еще мой мир" - очень много вложено в эти строки. "Побежать бы за леса-горы" - напоминающая религиозные песнопения, сожаление, мольба, призыв. Необычайно яркие образы дороги и ветра, ощущение полета, живая картина мира. Моя собственная литературная ассоциация - "Волшебник Земноморья" Урсулы Ле Гуин. И сразу же контраст - жестокая и агрессивная "Клянись же, ешь землю". Четкий, маршевый ритм, противопоставление солнца и луны - мира живых и мира мертвых, на заднем плане - вездесущий оборотень. "До Содома далеко" - к сожалению, эту книгу Юджина О"Нила я не читала, поэтому остаются ощущения, навеянные непосредственно песней - сплетенное кружево. Новые нотки во взаимоотношениях героя, и его извечного врага и магнита - города, а также его извечного врага и предмета поклонения - женщины. Трогательные и щемящие ноты. "Пентакль" - очередная маска. "Ты же трав зеленой кровью кожу жаркую натри - здесь мне видится небольшая отсылка к Булгакову. И очередная версия "Итальянца", медленная, вводящая в транс, продолжается тягучими, медленными, словно во сне "Знаками". Еще одна маска - торжествующий "Иероним", где никуда не уйти от ассоциаций с картинами Босха. И стремление быть не таким, как все, видеть то, что не видят другие - вот наивысшее счастье.

На сем заканчиваю описание своего восприятия творчества группы "Пикник", не забыв напомнить под занавес, что все вышеизложенное есть не более чем мое скромное мнение.

	главная ◊ книга дат ◊ книга толкований ◊ опрос архив рассылки ◊ тексты песен ◊ слово о... карта ◊ о сайте ◊ поиск ◊ ссылки ◊ книга гостей ◊ чат Рассылка MailList.Ru
Статьи
Не придуман еще мой мир. Миры и образы Эдмунда Шклярского ◊ Mr Black
Когда я согласилась написать свои впечатления от альбомов группы "Пикник", мне и в голову придти не могло, что задача окажется настолько трудной. Считая себя пикниковцем с большим стажем любви к группе, я достаточно длительное время не слушала многие старые вещи, они существовали в моей памяти, я спокойно любила эти воспоминания, не подозревая, сколь значительно подменяла песни своими впечатлениями о них. И вот переслушивая альбомы, желая освежить впечатления, я заметила необычайно странную вещь - я слушала заново, каждая строчка, каждая нота, все складывалось для меня в совершенно новую картину. Я бегала по квартире, во все горло подпевая Шклярскому, даже на тех песнях, которые отродясь не числила в самых любимых. И довольно сильным потрясением было осознание того факта, что я веду себя как обыкновенная фанатка, не задумываясь о смысле песен обожаемого кумира, а воспринимаю их каким-то звериным чутьем, позволяющим найти, но не объяснить, что же такое я нашла. Поэтому предлагаю вашему вниманию не статью, а записки потрясенного слушателя, вспомнившего, как это здорово, любить, не объясняя себе, за что же любишь. И оговорюсь сразу - каждый альбом неповторим и необычен, лично для меня они не делятся на удачные и не очень, просто для каждого периода времени, для каждого настроения находится своя музыка, ибо я воспринимаю альбомы как единое целое и, на мой взгляд, каждый альбом отвечает потребностям души в определенный момент. А наиболее полно раскрыть свои впечатления мне помогли древние китайские поэты, чье творчество мне показалось очень созвучным затронутой теме. Миры и образы Эдмунда Шклярского 1. Мир первый. Очень интересно. "Дым" Гремят барабаны, и флейты поют, Пусть радости нашей не будет конца. Немало есть доброго в доме вина, Чтоб, вместе собравшись на этом пиру, Весельем наполнили гости сердца. "Ши Цзин" Альбом похож на дверь. Дверь в стене. Если ты войдешь в нее, на тебя обрушится ночь. Манящая, таинственная, загадочная, населенная чудесными существами. Ночь-игра, ночь-приключение. Приключении скорее духа, нежели тела, достаточно отстраненные, именно эта отстраненность станет впоследствии фирменным знаком пикниковских песен, именно она так нехарактерна для альбома группы Ленинградского рок-клуба. Отдельный вопрос - насколько больше нужно иметь смелости, чтобы плыть против всех течений - и официального и неформального. Пара социально-размышлительных песен, данных скорее для количества и вследствие политики внутри группы, но уж никак не для целостности альбома. Выбор очевиден - борец уступает место художнику. А наше приключение продолжается "Хороводом", отсылающим нас к средневековым карнавальным мотивам, но, в то же время, очень современным, за которым следует разудалый и хмельной "Вечер". Наверно самый привлекательный момент, обозначенный уже в дебютном альбоме, то, что делает творчество "Пикника" таким неповторимым и притягательным - это возможность восприятия альбома как способ самопознания, автор не навязывает жесткую трактовку текста песен, дает возможность для возникновения ряда свободных ассоциаций. На мой взгляд, автора увлекла идея создания современной городской мифологии, отношение к городу, как к самостоятельному персонажу, отвергающему или привлекающему героя. Альбом делает смелую заявку на романтизм, театрализацию, философию. Песни не кричат о социальных пороках, не зовут на баррикады, а предлагают подумать и помечтать. И даже за одну только возможность мечты альбом заслуживает высочайшей оценки. Говоря об этом, и последующих альбомах, нельзя уйти от магической трактовки. И если "Дым" - это робкий первый шаг в избранном направлении, то "Танец Волка" пожалуй, можно рассматривать как инициацию жителя другого мира. Узорная паутина дверную резьбу покрыла, Опять погружаюсь в думы о том, что когда-то было, О том, что когда-то было и что не случится вновь, А парочки шепчут повсюду про верность свою, да любовь. Сяо Янь 2. Мир второй. Что ты там ищешь так долго? "Танец Волка" Альбом похож на старую книгу. Сборник историй, порой страшных, порой наивных. Особенная атмосфера и необычное название, отсылающее к рассказам про оборотней и прочую нечисть, изящный намек на некую инфернальность происходящего. Интересный эксперимент с выдуманным языком. Очень строгий и очень молодой альбом. Более мелодичный, более средневековый, полностью лишенный налета социальности. В отличие от первого, уже воспринимается как единое целое. Самый загадочный и мрачный, пропитанный особой, "пикниковской" атмосферой, не отпускающей слушателя до последнего аккорда. Это начало смелых экспериментов, здесь и необычный язык, необычные темы, необычная манера разговора со слушателями. Здесь "Я" не инфантильно, а "Мы" не подавляет. Альбом звучит очень по-европейски, в лучшем значении этого слова. Но "Запад есть Запад, Восток есть Восток". Обратимся теперь к восточной теме в творчестве группы "Пикник". Северный ветер задул ледяной, Снег нависает густой пеленой. Если мне веришь и любишь меня, Руку мне дай, и поедем со мной. "Ши Цзин" 3. Мир третий. Мы придумали ветер и себе имена. "Иероглиф" Альбом похож на тропинку, неожиданно выводящую на поляну. Знаковый альбом, почти целиком состоящий из хитов, и по сей день занимающих большое место в репертуаре группы. Программные песни, на долгие годы вперед определившие путь "Пикника". Сочетание сиюминутного и вечного, раздумий и зарисовок. Основная идея - сделать сердце беспристрастным, сохранять покой, стремясь тем самым к совершенству. Пройден небольшой этап и подведены промежуточные итоги. А что же дальше? Ответ в "Родом Ниоткуда". А еще поговорим о мудреце с горы Хуаинь, О том, кто в горы вернулся, ведая, как стать бессмертным. Он познал сокровенное науки искусство, И постиг то, что безмолвно и не выразишь словом. Сумел приготовить киноварное снадобье И стал невидим. Цзян Янь 4. Мир четвертый. Стоя на этой лестнице. "Родом ниоткуда" Альбом похож на яркий цветок. Ключевые слова первой песни для меня - "Я танцую не в такт, я все сделал не так, не жалея о том". Представляется дождливый день, когда капли барабанят по стеклу, а ты смотришь на мокрые улицы и вспоминаешь. Музыкальная головоломка "Интересно", напоминающая изящную китайскую безделушку, довольно сложная по форме "Это Он", образ дерева ("Все остальное - дым"), чем-то перекликающийся с Мировым Древом. Но, в тоже время, по существующему поверью, дерево может оказаться преображенным телом ведьмы или колдуна. "Стоя на этой лестнице", где особенно великолепна гитара ЭМШ. Призрачность и неопределенность происходящего, придающие жизни настоящий вкус. Недосказанность и недочувствованность, стремление избежать названия вещи ее истинным именем, прогулка по тонкой грани между здесь и там. "Родом Ниоткуда" - очень знаковое название для альбома. Уже не первый - дебютный, не второй - экспериментальный, не третий - программный. Сильный, уверенный, отточенный фирменный стиль. Тема человека со стороны, наблюдателя, бесстрастно фиксирующего события, происходящие вокруг, получила здесь, на мой взгляд, наиболее полное развитие. Созерцание важнее, чем получение конкретного результата, а предметом раздумий становится внутренний мир человека, происходит некоторое отторжение реальности. Журавль в небе интересен, а синица в руках совершенно непритягательна. Впервые уверенно заявляет о себе особенная "пикниковская" лирика, сдержанная и страстная. Почему в этом мире всем равными быть не дано? Цао Пи 5. Мир пятый. Настоящие дни. "Харакири" Альбом похож на монету. Две части - орел и решка. Его можно условно поделить на две половины - ритмичные и немного пугающие "Настоящие Дни", "Мы, как трепетные птицы" и "Пущенная стрела" как будто противостоят заклинаниям остальных. Жесткий, жестокий. Эмоции вроде бы понятны, но нет возможности приблизиться к автору, заглянуть в глаза. Это декларация, даваемая без размышлений, все сформулировано предельно четко и ясно. "Выстрел в висок" - чудовищная метафора полной, настоящей жизни. "Дивный сон еще нам снится, да развеется к утру" - еще одно пугающее столкновение с реальностью, или же приход нового сна, более страшного. И как неожиданный подарок - "Там, на самом на краю земли", волшебная и мечтательная. И Река - граница между мирами, нашедшая отражение сразу в двух песнях. Но "маятник качнется" и за альбомом "жестким" обязательно должен последовать альбом "мягкий". "Немного Огня". Ах, если бы в час полуденный мне стать твоей тенью, Чтобы ограждать тебя во всем, идти тебе вослед На запад ли - неважно - на восток! Тао Юань-Мин 6. Великан тебя заметит. "Немного Огня" Огонь - это тепло и защита, но также разрушение и боль. Альбом красив той завораживающе-таинственно красотой, которая манит нас ко всему непознанному, стоящему на грани. Заглавная песня, отрешенная, но в то же время наивная просьба, это и совет, и крик о помощи, который дано будет услышать только тем, кто слышит. Затем медитативно-заклинательное "Твое сердце должно быть моим", которое переходит в мощнейший гимн "За невинно убиенных". Многие видят в нем христианские мотивы, но вряд ли так уж важно, что именно стало для автора толчком к написанию данной песни. Для меня самое главное в музыке "Пикника" - возможность дать собственное объяснение для каждой строчки, увидеть свою тропинку в неведомое, а вовсе не проассоциировать с привычным конкретным произведением и занести результаты в каталог. Сам альбом для меня скорее связан с язычеством. Хотя даже нет, не так. Это поиск. Поиск веры, поиск ответа на вечные вопросы. И эти ответы ищутся последовательно в языческом культе, в христианской доктрине, в любимом человеке, в восточной философии, в себе самом. Наверно каждому знакомом это чувство, ведь все мы ищем те же самые ответы, проходя различный путь, причем, слишком мало внимая мы обращаем на красоту пути, желая поскорей добиться неведомого нам результата. А возможно ли получить результат, не насладясь сполна процессом? В чем он - ответ, способе ли человеческий разум воспринять его? Или же, выбирая один единственный из множества возможных, мы отрезаем какую-то частичку собственной души, и сами для ограничиваем возможность познания нового, загоняем душу в клетку из догм положений. Если истинный путь - это свобода и отказ от выбора? Альбом похож на алтарь неведомому богу. Здесь впервые возникает тема зеркала - "А чудеса далеки, за зеркальным окном". Если "стучаться в прозрачные двери" - это всего лишь стекло, призрачная, но нерушимая граница, то образ зеркала гораздо сложнее, это отражение, дающее возможность самопознания, указание на то, что истинные чудеса скрыты в глубине человеческой души, а окружающий мир - это всего лишь ее бледная копия. Сильный, яркий, решительный и харизматичный альбом. Невероятной красоты музыкальные темы, стремящийся в небо орган Средневековья, китайские барабаны, пронзительная христианская молитва, языческое обращение к огню, как к создателю всего сущего, смешение времен и стилей. Апофеоз - "Опустевший совсем" - инструментальная композиция, подводящая итог нашего путешествия в поисках веры. Путешествия, придуманного гениальным автором, ибо мало кому под силу провести за собой сквозь миры и восприятия, и, отказывая в ответе, все-таки дать его. Это только огонь. Западных гор высоту невозможно измерить, Ввысь уходящим вершинам не видно конца. Там, наверху, ни в еде, ни в питье не нуждаясь, Скрытно живут два обретших бессмертье юнца. Цао Пи 7. Мир седьмой. Пленники странной игры. "Жень-Шень" Альбом похож на чудесное украшение. Изящный, гипнотический, захватывающе красивый. Содержащий в себе, как в ларчике, ряд очень важных образов. Образ Огня широко распространен в различных религиозных текстах. Огонь - первоэлемент Вселенной, во многих религиозных системах выступает как очищающий. В христианстве огонь символизирует нравственную чистоту, свет разума обретает символ горящей свечи. "И ангелы, голыми пятками танцующие на свечах" - очень нежный и трогательный образ. И, в тоже время, самый шаманский из всех альбомов, чему способствуют барабаны и неспешный ритм большинства песен. Начинается с описания очередного загадочного мира в "Немом кино", подозрительно похожего на окружающую реальность и продолжается песней-заклинанием "Скользить по земле" и африканскими барабанами "Под звездою под одной". И самое странное ощущение у меня от песни "Упругие их имена" - не могу отделаться от мысли, что это - положенный на музыку пролог к "Властелину Колец" Толкина, а сурги и лурги - это те самые лапитупы, струсы и беляки. И возможно, что ЭМШ, как когда-то профессору Толкину, захотелось написать - "Далеко-далеко была гора, а на склоне этой горы жили-были … сурги и лурги". Альбом завершается моими любимейшими "Смутными днями", о которых не скажу ничего, и "Песней без слов", отсылающей нас к столь любимым Шклярским восточным текстам. Шесть драконов - мне кони, А ветер - моя колесница. Ну так в путь - за пределы Великих пучин! Проносясь над далекими царствами птицей, Через кручи летя неприступных вершин. Цао Цао 8. Мир восьмой. А вам откуда знать, хочу ли я уцелеть? "Стекло" Альбом похож на Записную книжку. Снова состоит из двух сильно отличающихся друг от друга частей, и ремикса старой песни, не совсем, на мой взгляд, вписывающейся в концепцию альбома, а добавленной туда только на радость поклонникам. Очень интересен "Еще один дождь". Лирические, на первый взгляд, ноты могут обернуться отсылкой к мифам творения. Воды существовали прежде других стихий, это символ потенциальной возможности, который предшествует всему. Они предполагают как смерть (во время Потопа), так и возрождение к новой жизни. Таким образом, погружение в воду ("Дождь обнимет прозрачной рукой") может символизировать смерть прежнего и сотворение нового человека. Двойственность, столь характерная для стихов Шклярского (заявленная еще в "Романсе"). "Глаза очерчены углем" - еще один тому пример. Невероятно нежная и лиричная песня в то же время выступает носителем глубочайших символов. "Змея железных обручей" - прямая отсылка, зацепка для дальнейшего поиска. Образ змеи тесно связан с образами круга и кольца, и таким образом, это бесконечный замкнутый цикл. И в то же время - это мироздание в целом, которое также можно уподобить кругу. Еще одна образа змеи - это ее тождественность с драконом. И если восточный дракон-хозяин вод - образ мудрый и доброжелательный, то западные его аналог превратился в символ зла и лицемерия. А в скандинавской и шумерской мифологиях змеи обитают в корнях мировых деревьев, соединяющих между собой миры. Но нельзя забывать, что змея - это символ женского начала. Не могу отделаться от ощущения, что автора изначально воспринимает женщину как чужеродное, загадочное существо, стоящее гораздо ближе к вампирам и оборотням, нежели к человеку. Оно может быть объектом поклонения или причиной страданий, но не равноценным партнером по контакту. Маргинальная, притягательная "Шарманка", заметно выделяющаяся из общего ряда, поворачивающая талант Шклярского неведомой доселе стороной к слушателю. Непривычно лихие ноты, такое ощущение, что менестрель сменил лютню на острый клинок. Здесь нет места раздумьям. Мы летим по волнам мелодии не останавливаясь и не отвлекаясь. Тотемный, заклинательный "Навуходоносор", светлое и ясное "Предчувствие", и завершается альбом медитативным "С высоты некуда упасть". Самый неровный и, на мой взгляд, негармоничный альбом, притягательный именно этой негармоничностью, а заодно и хорошая проверка на прочность для слушателя, которому после стопроцентных хитов предлагается выдержать довольно серьезные экспериментальные работы. И воплощенный диссонанс - ностальгический "Диск-жокей", с азартом и юмором исполненный повзрослевшим и помудревшим автором. Меж Землею и Небом ценнее всего человек. Цао Цао 9. Мир девятый. Через десять тысяч лет. "Египтянин" Альбом похож на соленый ветер с моря. Самый гармоничный, радостный, манящий, светлый. После прослушивания остается ощущение бесконечности. Но бесконечность невозможно понять и осмыслить, о ней невозможно размышлять. Можно только вообразить себе дорогу, предстоящий путь в неизведанное. А сам альбом - как амулет, для наделения носителя определенными качествами, и для защиты от злых духов в пути. Тягучий, задумчивый, сомнамбулический. Слушатель загипнотизирован, подобно кобре факира. Пограничье между здесь и там. Лакомо и ломко. И опять-таки, альбом, следующий за "Египтянином", очень сильно контрастирует с ним. Вечерние сумерки, я о любимом тоскую, Нет силы сдержаться, на коже ожоги от слез. Мне ветер весенний по-прежнему сердце волнует, Вам иней осенний ложится на пряди волос. У Цзюнь 10. Мир десятый. А может быть и нет… "Чужой" Альбом похож на цветок, засушенный в альбоме. Ряд необычайно интересных образов. В "А может быть, и не было меня", где "кровь, как речка между камней сама бежит" мне сразу вспоминается сравнение, данное Конфуцием, где он поток реки уподобляет жизни. Образ воды всегда давал восточным философам толчок к раздумьям о скоротечности человеческой жизни, о гармонии и совершенстве природы, о ценности внутреннего благородства. По выражению Лао-Цзы, вода ближе всего к "Пути". Качаются на весах песен вопросы и ответы. Для альбома характерна суровая красота, чувство одиночества. Горький и сухой, как выжженная земля. Страшная, ритмичная "Лихорадка", "Дикие игры" - очередная картинка нелюбимого города. Не могу отделаться от мысли, что в песне описан мертвый город, и злой ветер пустыни гонит перекати-поле мимо разрушенных зданий. Наивные и трогательный "Герой", алхимическая "Нигредо" - процесс творения, единство и борьба противоположностей, сомнамбулическая "А может быть и нет…". Светлая "Осень", чей-то мирок "Здесь под желтым солнцем ламп", даосский "Бум", обманчиво простой и выбивающийся из общего ряда "Рубль", и финальный аккорд - "Апокалипс". Кажется, что время тянется бесконечно, и лишь капли воды из серебряного сосуда медленно падают в прозрачный ручей. Дальше носа не видит глупец, Мудрый зрит и на тысячу лет. Свет и тьма - невозможны одно без другого… Только как это выразить словом? Цао Пи 11. Мир одиннадцатый. В дальнюю даль. "Говорит и Показывает" Альбом похож на средневекового алхимика. Собрание различных ингредиентов, дающее удивительный результат. Библейские символы соседствуют со средневековым антуражем, но не забыты и славянские мотивы. "Золотое колесо", в качестве заговора, как обращение к одной из стихий напоминает о связи различных культур. Альбом сильный и яркий, даже сложные темы предложены уверенно и просто. Время примерять маски, время игры всерьез. Этот альбом наиболее близок к карнавальной эстетике. Самый первый образ - Квазимодо - перекликается в моем представлении с Шутом - королем карнавала, чье ритуальное убийство являлось кульминацией праздника, кощунственно пародируя христианскую традицию, но также восходит к языческим ритуалам и призвано уберечь оставшихся в живых. "Говорит и Показывает" - песня-ожидание, первый шаг в неизведанное. "Не придуман еще мой мир" - очень много вложено в эти строки. "Побежать бы за леса-горы" - напоминающая религиозные песнопения, сожаление, мольба, призыв. Необычайно яркие образы дороги и ветра, ощущение полета, живая картина мира. Моя собственная литературная ассоциация - "Волшебник Земноморья" Урсулы Ле Гуин. И сразу же контраст - жестокая и агрессивная "Клянись же, ешь землю". Четкий, маршевый ритм, противопоставление солнца и луны - мира живых и мира мертвых, на заднем плане - вездесущий оборотень. "До Содома далеко" - к сожалению, эту книгу Юджина О"Нила я не читала, поэтому остаются ощущения, навеянные непосредственно песней - сплетенное кружево. Новые нотки во взаимоотношениях героя, и его извечного врага и магнита - города, а также его извечного врага и предмета поклонения - женщины. Трогательные и щемящие ноты. "Пентакль" - очередная маска. "Ты же трав зеленой кровью кожу жаркую натри - здесь мне видится небольшая отсылка к Булгакову. И очередная версия "Итальянца", медленная, вводящая в транс, продолжается тягучими, медленными, словно во сне "Знаками". Еще одна маска - торжествующий "Иероним", где никуда не уйти от ассоциаций с картинами Босха. И стремление быть не таким, как все, видеть то, что не видят другие - вот наивысшее счастье. На сем заканчиваю описание своего восприятия творчества группы "Пикник", не забыв напомнить под занавес, что все вышеизложенное есть не более чем мое скромное мнение. Mr_Black март 2005 года