18.07.2004 14:15 Ольга Глазова:- Вы слушаете «Эхо Ростова». Это «Воскресная студия». Меня зовут Ольга Глазова. День Добрый! 17 июля в Ростове-на-Дону на стадионе «СКА» прошёл ставший уже традиционным ежегодный рок фестиваль «Старый мельник», младший брат московского фестиваля «Крылья», который, кстати, пройдет через неделю в Москве. В нынешнем году в «Старом Мельнике» приняли участие две ростовские команды: «Ливень» и «Кузница Магов»; таганрогская команда «Легион 600»; группа из Cтарого Оскола «Дар ветер». Главными же участниками фестиваля стали, или как их еще называют «Хэдлайнерами», группа «Сплин», легендарный «Пикник» и совсем молодой, совсем новый в мире отечественной рок музыки проект «Сурганова и Оркестр». Нам удалось побеседовать с участниками фестиваля «Старый мельник». И сегодня мы предлагаем вашему вниманию интервью с лидером группы «Пикник»- Эдмундом Шклярским.
Здравствуйте, Эдмунд!
Эдмунд Шклярский:- Здравствуйте!
О.Г.:- За двадцать лет истории группы был ли период небытия, когда вы жили с ощущением затерянности во времени для себя, для других? Когда смысл того, что ты делаешь, теряет четкие очертания от несоответствия духу времени?
Э.Ш.:- Вопрос мне придётся разбить на несколько частей, иначе не ответить. Во-первых, когда мы начинали, это было несоответствие общему духу. Потому, что был расцвет дискотек. А наш альбом состоял, в основном, из медленных тягучих песен. И все желавшие нам добра говорили, что это всё надо стереть и написать музыку, которая будет попадать на дискотеки. Таким образом начало нашего первого музыкального опыта не совпадало с тем, что от нас ожидали. И поэтому дальнейшая жизнь исходила из того, как это всё начиналось. Т.е. мы не привыкли ориентироваться на то, что от нас ждёт какой-то человек или там деятель. Ведь раньше не было такого понятия «шоу-бизнес». Были околомузыкальные круги, которые по-своему представляли, что надо слушателям, а что не надо. И поэтому, исходя из этого, мы решили, что будем ориентироваться на себя, а не на ожидания. И вот на это и ориентируемся. До сих пор.
О.Г.:- В одном из интервью Вы признались, что тоскуете по тем временам, когда музыка влияла на умы, когда музыка занимала 90% времени. Но, как известно, «свято место пусто не бывает». И Вы признались в СМИ, что вот именно ту музыку подвинули. А что образовалось на месте той музыки? Кто её подвинул? Что её подвинуло?
Э.Ш.:- Да ничего не образовалось.
О.Г.:- Пустота?!
Э.Ш.:- Ну, не пустота. Наверное, каждый человек занял её место чем-то другим. Только опять же не музыкой, а чем-то другим. Не знаю, может быть, походами на дискотеки, книгами, фильмами, чем-то еще. Но то, что ушло, оно просто ушло и на его место ….. Просто, когда человек уходит на его месте никто не появляется. Его же нельзя заменить. Давайте мы вам приведём такого же?! Такого же нельзя привести. Он уходит и уносит с собой то, что было вместе с ним. Потому это место свободно. И в ближайшее время, я думаю, вряд ли будет заполнится.
О.Г.:- Как рок-музыка изменилась в своем звучании за последние 20 лет?
Э.Ш.:- В своем звучании она, к сожалению, нивелировалась.. Нивелировалось звучание исполнителей. Это я могу сказать по ощущениям. Причем, это не только мое мнение. А поскольку процесс звукозаписи стал более совершенным, т.е. он принёс с собой то, что инструменты зачастую стали звучать одинакового. И во-многом одинаково стала звучать сама фонограмма. Чем славились первые группы? Каждый имел своё звучание, подчерк можно было определить с первых аккордов. Вот это, к сожалению, потерялось. Благодаря техническому процессу.
О.Г.:- Хочу восполнить пробел своего образования. До вашего пришествия в группу «Пикник», когда вы уже непосредственно стали новым лидером, вот до этого момента. Что было раньше? Где были вы? И что был за «Пикник»?
Э.Ш.:- Дело в том, что музыкальный мир тогдашнего Ленинграда был невелик. И каждый другу друга знал. А если не знал лично, то знал визуально. И вот те, кто играл и играет сейчас, они пересекались по ходу жизни, и играли, если можно так сказать, в конкурирующих группах. Я пересекся с участниками «Ориона», учась с ними в одном институте. Я играл там. Только в качестве пианиста, а не гитариста. А потом они поменяли название. Стали называться «Пикник», и я уже играл вместо ушедшего гитариста. Играл я и в каких-то других ансамблях. Они тоже играли. И мы боковым зрением следили друг за другом, у кого какой инструмент, кто на чем играет, можем ли мы вместе сотрудничать.
О.Г.:- А по образованию вы..?
Э.Ш.:- Ну, я заканчивал Политехнический институт, строительство атомных станций.
О.Г.:- И никогда по специальности не работали?!!
Э.Ш.:- По специальности я работал в молодости. И, скорее, по принуждению. Потому, что было такое представление: «молодой специалист» должен был три года отсидеть за письменным столом.
О.Г.:- Многие полагают, что вы своим творчеством мистифицируете сознание публики и сознание людей. Вот на сколько это мнение соответствует действительности? И вообще, какие у вас отношения с мистикой?
Э.Ш.:- В действительности, мне кажется, что всё так и происходит. Т.е. мистика не заключается в том, чтобы постоянно происходило чудо. Мистика - это взаимоотношение молчаливых предметов друг с другом и всего окружающего пространства, т.е. того пространства, в котором находится человек. Любой шаг, так или иначе, начинает какую-то цепь событий, о которых мы, может быть, и не догадываемся. Есть видимая какая-то часть, которую мы можем понять. А остальное и есть то мистическое. Оно совершенно себя не разоблачает, как мне кажется.
О.Г.:- А кто придумывает элементы театрализованного шоу, которые зрители видят на ваших концертах? Кому принадлежит авторство?
Э.Ш.:- Суммарное, скажем так, авторство. Вот Саша Яровой извергает огонь, и он это умел делать до нас. Просто мы встретились когда-то и до сих пор, вот, значит, сотрудничаем. И также, эти все танцы - это его изобретение. А если говорить об инструментах, т.е. специально созданных, на которых мы играем, то это, значит, мои технические изыскания. Если так можно сказать, продолжение институтских мыслей.
О.Г.:- Одни из ваших коллег по цеху заметил как-то, что, говоря о рок-н-ролле, нельзя не говорить о религии. По одной простой причине: рок-н-ролл - это жизнь духа и религия - это жизнь духа. Но в тоже время, рок-н-ролл приводит к религии, потому что именно она объясняет эту жизнь и дает некоторое понимание. В отличие от самого рок-н-ролла, который ничего не объясняет и даёт просто какое-то настроение, ощущение, предощущение.
Э.Ш.:- Я думаю, что вера не подразумевает доказательств. Дайте мне доказательства, и тогда я буду верить! Так это уже больше цирковые номера. Если человек считает себя приверженцем какой-то веры, он должен верить безоглядно и без всяких подтверждений.
О.Г.:- Я имела ввиду наиболее близкое вам религиозное течение. Оно есть? Оно вами выбрано? Что вы вероисповедуете?
Э.Ш.:- По рождению. По отцовской линии у меня польские корни, и меня крестили по католическому образу и подобию. Исторически сложилось так. Но мне близко и восточное умонастроение. Китай. Но это не религиозные воззрения, а понимания каких-то законов мира, если так можно выразиться.
О.Г.:- Ваше, ставшее уже одиозным, участие в пешем походе по Аппенинскому в 91 году. Это из праздного любопытства или были глубокие мотивы?
Э.Ш.:- Я не думаю, что надо всегда все драматизировать и искать какие-то мессии или что-то такое. Было такое, если можно сказать, предложение от знакомого пойти в такое паломничество. И мы, в принципе, любители разных неожиданностей, с удовольствием в это включились.
О.Г.:- То, что вы делаете, многие называют «настоящей русской готикой». Это игра в музыкальную терминологию или это отражение некой сути, все же?
Э.Ш.:- Если игра в терминологию, то это не наша игра. Этот термин придумали не мы. А если он употребляется вместе с нашей музыкой, значит, так им кажется.
О.Г.:- Да, упоминается, в основном, музыкальными критиками.
Э.Ш.:- Если это кому-то так кажется, то, я думаю, в этом что-то есть.
О.Г.:- А вам как кажется?
Э.Ш.:- Изнутри нам может казаться, что угодно. Но, опять же, только при соприкосновении со слушателями мы можем определить ценность каких-то песен или отсутствие таковой ценности. Мы можем фантазировать, что угодно. А только, вот, когда пройдет какое-то время, пройдут концерты, мы вместе со слушателями и решим, что имеет место быть, а что может быть подвинутым.
О.Г.:- Тексты ваших песен всегда требуют какого-то особого прочтения.
Э.Ш.:- Нас всё время окружают какие-то явления, предметы. И кажется, что ты уже можешь их потрогать и физически ощутить. Но так как оно не называемо, каждый читающий интерпретирует их в зависимости от своего жизненного опыта или сиюминутной ситуации, в которой он находится. Окончательное мнение остается за интерпретирующим.
О.Г.:- То, что делают молодые рок-музыканты, здесь и сейчас в нашей стране, вызывает какой-нить интерес?
Э.Ш.:- Какой интерес, если есть первоисточники. Зачем читать перевод, если я понимаю язык автора . Они же тоже не придумывают музыку, они тоже её черпают у других. Поэтому странно было бы, если бы у меня уже была книга на понятном мне языке, а я бы читал перевод.
О.Г.:- Над чем вы сейчас работаете?
Э.Ш.:- Сейчас мы сотрудничаем с кинематографом. У нас была определенная песня, которая режиссеру показалась созвучной с его сериалом. И песня и сериал называются «Королевство кривых» И надеюсь, что фильм увидим не только мы, но и остальные. (смеется).
